В гетто согнали мильоны евреев.
— Шнель! Шнель! — по-немецки что значит «Скорее»!
Звучало совместно с рычаньем собак.
Со всею семьёю больной Исаак
Грузился в вагон. Отправляли в концлагерь.
Нога подвернулась, скользнула вдоль лаги,
Застрял Исаак, затрудняя всем вход.
Все думали:
— Вот сейчас врач подойдёт,
Вынул застрявшего в щели еврея.
— Шнель! Шнель! — по-немецки что значит «Скорее»!
С новою силой звучало теперь.
Охранник сорвался, как бешеный зверь,
И давай бить старика сапогами.
Семья откупиться хотела деньгами,
Совали кольцо с синим камешком. Но…
Теперь Исааку уже всё равно,
Его застрелил офицер. Тут же двое
Охранников, поговорив меж собою,
Тело бедняги легко извлекли
И поезд с евреями скрылся в дали.
Колечко с сапфиром не потерялось,
У офицера оно оказалось.
Его положил офицер в кошелёк,
В обед на досуге его он извлёк,
Порадовался:
— Вот для фрау подарок!
А не подойдёт, можно выручить марок
Достаточно, чтоб хорошо погулять.
Почаще бы так приходилось стрелять!
Не обязательно быть очень метким.
Про Холокост вспоминаем мы редко.
Как в переводе звучит «Холокост»?
О, этот термин, увы, как не прост!
— Испепелённые — вот как дословно
Звучит перевод. Из Варшавы, из Гродно,
Из Витебска, Гомеля поезда
Свозили евреев. Большая беда
Ждала всех несчастных: путь в крематорий.
Мильоны таких вот известных историй,
Грудами кости евреев лежат.
Всё. Не могу писать. Руки дрожат.
* * *
А как же дрожала трёхлетняя Ида?!
Не от ребяческой глупой обиды:
От холода, голода Ида дрожит,
В концлагере с мамой пришлось Иде жить.
На ручке её тушью номер наколот,
Перенесла Ида холод и голод.
Остался тот номер. Цифр было пять,
Нельзя нам об этом никак забывать.
Фашизм угрожает нам всем Холокостом.
Сейчас умертвить миллионы так просто,
Нажатием кнопки всё сделать легко.
Ракеты летают, увы, далеко
И скорость у них, куча боеголовок.
Если ИГИЛ вдруг окажется ловок,
То вывод из этого донельзя прост:
Получим опять мы второй Холокост.